Скетч о Фэаноре

           ***
           Нельзя быть христианином и не верить в Христа. Нельзя быть томистом и не знать Фомы, толкинистом - и не изучать Толкина. Нельзя быть фэанорингом и не следовать за Фэанором. Это credo, как мне кажется, достаточно логично и естественно. Мы можем восхищаться им, ужасаться ему или относиться к нему равнодушно - до того момента, как мы говорим "Я - вассал (поклонник, сторонник) Первого Дома". С этого часа любые обвинения в адрес Главы оного Дома кажутся мне по меньшей мере странными. Зачем приносить присягу, если ты не считаешь существо своим сюзереном?

           ***
           Мне с вероятностью скажут, что здесь есть момент личного восхищения одним из Князей. Но тогда стоит четко дифференцировать этот момент, и говорить, что "я восхищаюсь Маитимо (Макалаурэ, Амбарусса etc), но не разделяю пути Первого Дома". Потому что если говорить о Доме в целом, то все они - так или иначе - присягали своему Королю. Сыновья тоже.
          Попытки сказать, что сыновья присягали отцу в минуту неосторожности и ситуативной глупости воспринимаются мной как тяжелейшее оскорбление Семи Князей и оцениваются соответственно.

           ***
           Путь Фэанора в определенном роде есть путь абсолютного сомнения во всем, кроме Эру и собственного представления о чести. Оно может казаться спорным, но для самих фэанорингов оно так или иначе являлось основой мироощущения. Если угодно, фэаноринг ставит две точки отсчета - в сердце Эа и в собственном сердце, а дальше ведет оси координат только через эти точки. Критерий абсолютной правоты в таком раскладе принадлежит, соответственно, Эру и более никому, ибо мы сами можем-таки ошибаться, но Эру для фэаноринга (исторического) есть феномен в достаточной степени транцсцендентный. Посему приходится таки доверять самому себе и надеяться, что Эру не есть фраер и голос Его так или иначе где-то около тебя звучит, тебе в той или иной степени слышный.
           Почему мы не видим у Фэанора доверия к иным представителям разумных существ, телесных и не очень, декларирующих себя глашатаями воли Эру? Почему не доверять Валар, в конечном итоге?

           Сомнение Фэанаро начинается очень рано. Я полагаю, еще с того момента, когда он начал осознавать себя - и параллельно с этим ему не могло броситься в глаза его сиротство. У всех есть матери, у меня нет. Почему?
           Мириэль Тэриндэ умерла от избыточного напряжения сил. Я полагаю, что все эльфийские матери, владеющие контролем над своим hroa, так или иначе принимали некое рациональное участие в формировании ребенка - еще на внутриутробном периоде. Мириэль забеременела одной из первых в Благословенном Краю. Что она на тот момент знала об Амане как таковом? Что обещали ей Валар? А обещали они - и ей, и другим - что в Амане смерти нет, что любая усталость и любая скорбь в свете Древ исцелится. Она верила в это, полагаю я, и поэтому не сочла нужным экономить силы. Она вложила в ребенка все, что у нее было. И не восстановилась. Надорвалась, переборщила. Где в этот момент были Эстэ целительница и служители ее? Ирмо блаженный и спутники его? Хороший вопрос, полагаю, Фэанаро на него ответа тоже не знал.

           Первая галочка. Моя мать поверила в обещания Валар, а они не были выполнены. Она умерла, и никто не сумел ее спасти.

           Затем Мириэль отказывается возвращаться из Мандоса, и это принимают все. И Валар, и отец Фэанаро. Ну, хорошо, отца Куруфинвэ простить еще готов, он, в конце концов, никогда и не претендовал на невероятное могущество и предельную правоту. Но - Валар. Он видит своими глазами, что они признают свое поражение. Значит, они не всезнающи и не всемогущи. Или даже - не так уж много знают и не так уж много могут.

           ***
           Сильмарили. Камни Света есть в первую очередь порождения сомнения. Что они есть такое? Они есть хранилища вечного света. Независимые от Древ. Фэанаро творит свет себе и тем, кто рядом, свет отдельный. И помещает его в максимально неразрушимую оболочку. Я не думаю, что он в этот момент что-то предвидит. Скорее чисто логически доходит до самой идеи, что Валар могут и не суметь защититься от зла. Они уже не сумели - в Валинор пришла смерть.
           Неудивительно, что после этого он пытается как можно надежнее защитить Сильмарили. Еще более становится ему ясна эта необходимость после освобождения Врага.

           ***
           Мэлько выходит из темницы на суд. Подавляющее большинство эльфов видит его впервые, а уж возможность разглядеть его как следует точно для всех без исключения в новинку. Что Фэанаро на тот момент знает о Враге? Да ничего. Был, мол, такой Враг, искушал, пугал, убивал. Теперь вот раскаялся, искупил, вроде как просит о пощаде. И ведь просит, в кругу, перед всеми - перед Валар и Эльдар. Перед Принцем Нольдор в том числе. Что видит Куруфинвэ в глазах Восставшего в тот миг?

           Многие говорили, что путь Фэанаро подобен пути Моргота. Я так не считаю, но трудно не признать, что в чем-то они действительно похожи. Точнее, похожи Фэанаро и Мэлькор-Алькар, каким он был до падения - каким мог бы быть. Иногда у меня возникает странная мысль, что в Арде Исцеленной, когда люди свершат свою судьбу, эльфы должны будут занять места Валар и управлять новым небом и новой землей - кому, как не им? И не место ли Алькара должен будет занять в этой картине Сильнейший из Эльдар - место сильнейшего из Валар?
           Так или иначе, у Мэлькора и Фэанаро действительно есть кое-что общее. Оба они имели части во многих дарах, оба явно выделялись из своего окружения - пусть и в несколько, скажем так, разном направлении. И вот Фэанаро видит того, кого он так или иначе мог бы попытаться понять - может быть, лучше, чем многие.

           "Мы похожи. Он хитрее и старше, но мы похожи. Смог бы я, если б меня заключили в темницу, потребовали раскаяния и признания чуждого мне правила, искренне это принять? Сомневаюсь. Я бы, правда, не стал и говорить слова раскаяния, если б не ощущал его в сердце. А он - говорит. Значит, он умеет лгать. И умеет это делать искусно. Валар верят ему, но Валар уже показали, что они не всесильны."

           И Фэанаро становится одним из единственных существ в Валиноре, кто не доверяет бывшему Врагу. Второй пункт в перечне неадекватных решений Валар.

           ***
           Третью галочку в списке Фэанаро ставит острием меча.
           Конфликт старших Финвионов был в определенном роде предрешен. Еще тогда, когда Фэанаро не принял и не понял решения Круга Судеб о второй женитьбе его отца. Теперь - не без участия все той же литеры М. - ссора набрала обороты.

           Слухи приходили как к Фэанаро, так и к Нолофинвэ. Вспомним: Фэанаро говорили о том, что Нолофинвэ пытается отобрать у него любовь отца; Нолофинвэ - что Фэанаро пытается выгнать его из родного города. Две равно абсурдные, в сущности, мысли. И Фэанаро не внимает слухам, хотя и, возможно, обдумывает поступающую к нему информацию. Лучшее доказательство этому то, что он бездействует - точнее, не предпринимает никаких резких движений. А вот у Нолофинвэ все получается иначе. Он действительно пугается и приходит жаловаться к отцу на тайный совет, куда не звали ни его, ни Фэанаро. Что же, до Фэанаро доносят нужные факты немедленно. Мэлькора во многом можно обвинять, но уж недостатком оперативности он не страдал никогда.

           Обвинение Фэанаро своему брату звучит страшновато и веско. Он говорит и о том, что видит подтверждение диких слухов - что Нолофинвэ пытается встать между ним и отцом. И о том, что если б тот был достаточно честен, то мог бы обвинить его открыто, перед всеми, а не за его спиной. И в конце концов не выдерживает внутреннего напряжения и обнажает меч.

           Я не верю в истерику Фэанаро, не верю в рычание и скрежет зубовный. Такие слова, как он говорит в тот миг, можно говорить только спокойно. Спокойно и леденяще холодно.

           "Взгляни-ка, брат мой наполовину. Эта вещь будет поострее твоего языка..."

           И Фингольфин снова ретируется - на этот раз искать помощи у Арафинвэ. Ждем реакции Валар на скандальную сцену - и она не замедляет воспоследовать. Но что же мы видим? Никакого обоюдоострого конфликта нет. Есть злобный Фэанаро, ни за что ни про что угрожавший мечом брату, и, конечно, литера М в качестве подписи (додумались наконец). Суд Валар потрясающ в своей неожиданной пафосности. Великие угрожают меньшему! "Были б мы правда жестоки, ты б у нас потерпел наказание. Но мы милосердны, поэтому уходи в изгнание и думай о том, кто ты и что ты". Мудрость несказанная, думается мне, говорить такое и без того, мягко говоря, задетому существу и ждать, что оно вот так и раскается. Добиться таким путем можно только озлобления, что и имеет место быть. Никакого наказания Фингольфину - который все-таки был как бы второй стороной конфликта - не следует, напротив. Несправедливость этого решения подтверждает ни кто иной, как Король Финвэ, который предпочитает забить на все и уехать с сыном. А уж кто не был доселе склонен к необдуманным поступкам, так это Нолемэ.

           ***
           А вот Нэрданэль, жена Фэанаро и мать его детей, с ним не едет. А почему? Смотрим Шибболет и видим, что такой совет ей подает ни кто иной, как Ауле, ее учитель! Оставь своего мужа - говорит он - ни к чему, кроме зла, его дела не приведут.

           Как должно было, кажется мне, поступить действительно мудрому наставнику, глашатаю воли Божьей, в такой ситуации? "Твой муж страшно заблуждается, иди за ним, удержи его, успокой его и уговори обдумать свои действия". Спасти мужа через жену - и наоборот - принцип в целом вполне согласный с волей Эру, как мы видим в позднейших текстах, вдохновленных данным Существом. Но Ауле предпочитает своих сохранить себе. Последующий - последний - упрек Фэанаро Нэрданэли - "Ты была мне верной женой, пока Ауле не начал морочить тебя" - в этом раскладе выглядит несколько логичным. Уж всяко разно более логичным, чем надежда сохранить добрые отношения с мужчиной, которого практически развели с его женой и матерью его детей. Но так или иначе это еще не конец.

           ***
           Конец наступает позже. Последняя галочка в списке поставлена красным цветом. Валар призывают - требуют - Фэанаро на свой пир, и он приходит, пусть и почти против воли и без особой радости. Может быть, в тот момент он тоже надеется на примирение - как-никак, его зовут, отменяют его изгнание, может, поняли что? И то, что Нолофинвэ при всем народе признает его старшинство и его право на лидерство, смотрится тут вполне естественно и очень радостно - не Валар ли говорили с ним об этом, не у Валар ли он почерпнул подобные мысли? Вполне возможно. Полагаю, Фэанаро несколько оттаивает. Но праздник кончается невесело. И Валар среди всеобщего невеселья принимают еще одно странное решение. Есть Свет, еще есть. Он есть в Камнях того самого Фэанаро. Надо их разбить, достать свет, и все будет хорошо.
           Почему они не подумали при этом о том, допустимо ли исцелять одно творение ценой уничтожения другого, я не знаю. Представим себе: приходит к Яванне Фэанор и говорит: мне тут Мэлькор Сильмарилли разбил, но я знаю, как их возродить. Отдай мне, пожалуйста, сок твоих Древ...

           Древа-то, конечно, сияют всем. Я в целом понимаю мотивы и побуждения Валар. Но Фэанаро тоже, прямо скажем, понять могу. Ему и так не особо сладко, полупрощенному изгнаннику, а теперь от него еще хотят, чтобы он ради общего блага сердце свое разбил. Как знать, впрочем, как знать; может, не стань Валар как-то особенно нажимать, он бы и подумал, и решился бы, пройди некое время, но времени ему было не дано.

           Ничего не стоили обещания Валар о безопасности эльдар в Валиноре - так вышло; по крайней мере, в глазах Фэанаро с этого момента это решилось окончательно. Ничего не стоила и их уверенность в собственных силах. "Тьма и кровь! Государь наш Финвэ убит, и Сильмарили похищены!.." Да, слова Фэанаро о том, что будь он в Формэнос, и он сумел бы спасти отца, выглядят самонадеянно; но ему действительно теперь не на кого надеяться, кроме себя. Валар право на власть и на владение надеждой для него утратили. Они - несправедливы, и именно из-за их несправедливости отец его покинул Тирион; они слабы, и именно из-за их слабости отец его погиб. Точка. Смерть моего отца и смерть моей матери, мое изгнание и кража моих творений - все на вашей совести, родня убийцы.

           Но что теперь делать Фэанору? Он решает идти, решает сражаться сам. Никого теперь нет рядом с ним, кроме его сыновей и некоего количества верных - а ведь далеко не все, кто идет по его слову в Исход, действительно верны ему. Более того - Валар он теперь не верит. Совсем. И - почему бы не предположить, что они могут попробовать ему помешать? Кто их знает, Валар. Ради своего спокойствия они уже изгнали его, они требовали от него уничтожить Камни, они несправедливо судят и неверно действуют. Ему нужна опора. Опора - потому что он стоит один против неба и воды, звезд и ветра, смерти и исцеления, деревьев и почвы - против Стихий, всех пятнадцати, Мэлькора считая.

           Он находит То, что может стать такой опорой, и называет Это - Его - по имени.

           ***
           А вот мне интересно. Думал ли кто-нибудь о том, что Клятва Фэанаро по сути есть первая известная нам прямая молитва, прямое воззвание к Эру? От Эрухини, я имею в виду? Нет, сто пней, было и раньше наверняка, но задокументированное-то - впервые...

           …our word hear Thou,
           Eru Allfather! To the everlasting
           darkness doom us if our deed faileth…

           Фэанаро вводит в игру новую силу - точнее, очень старую Силу. С этого момента он выходит из-под власти Валар - я считаю, что это и было одной из основных целей Клятвы. С момента, как Клятва произнесена - и принята - Валар уже ничего не могут поделать с ее произнесшим, по крайней мере, не могут поделать ничего, апеллируя к воле Эру - воля Эру ясно заявлена в том, что Клятва - действует.

           Далее - начинается Исход. И об этом я буду писать позже.